Для русских важнее назвать явление, чем создать его

Интервью сайту lookatme

Макс Черницов считает просто необходимым переключаться с одной деятельности на другую. Сейчас он разрабатывает коллекцию весна/лето'09, уже думает над осенью/зимой 10-го года, а еще рисует маслом и постоянно анализирует тенденции, вызванные развитием социума, и тему андрогинности, которая себя не изжила и активно прослеживается на lookatme.

Вы зарегистрированны на lookatme…

Да. Помню, я сначала на презентацию проекта попал. Тогда узнал про этот сайт, послушал про это и благополучно забыл. Потом друзья начали о нем активно говорить, регистрироваться там. И меня кто-то зарегистрировал, и через какое-то время я сам начал там сидеть.

И как? Что нравится, а что нет?

Плюс, он же и минус: на сайте концентрация творческой молодой интеллектуальной публики. Главная проблема – эта публика, при том, что она интеллeктуальная – интересуется современным искусством, модой и так далее – эта публика довольно снобистская, признающая только людей своего круга и не ценящая что-то другое. При том, что сами они как бы создают альтернативную культуру, по большому счету. Сами себе являются другими по сравнению с большинством людей. К этим людям у меня с одной стороны чувство очарования всегда, потому что я понимаю, как бурлит их мозг, как они стремятся к чему-то новому, хотят что-то делать. Вспоминая свое студенческое время, я понимаю, насколько это круто – иметь место, в котором можно общаться. Но вот эта пафосность, которая возникла, очень часто привлекает туда людей пустых, для которых важны совсем другие вещи. И вот от этого всего хочется уйти, но я понимаю, что это неизбежно, потому что эти две вещи всегда способствуют друг другу. Но я надеюсь, что адекватные люди получают от этого удовольствие.

А вы считаете их много на сайте – интеллектуальной публики?

Мне кажется не маленькая часть. У меня есть профайлы в «Одноклассниках», «Вконтакте», на Myspace, на Flickr – но это уже очень узкопрофессиональный сайт. А на сайты, где сидят иллюстраторы – я туда и не лезу, они там общаются на непонятном мне слэнге и как-то страшно даже быть рядом с ними. На lookatme люди собираются из разных сфер. Из архитектуры – а я в этой области профан и люблю это читать, по дизайну – предметный дизайн мне очень нравится. И тут этого много.

Все читаете?

Периодами. Иногда сажусь и все читаю. Несколько волн было. На пике одной из волн даже статью написал сам. Читал потом комментарии – очень интересно. Все настоящие, без быдлоты. Но у сайта всегда должен быть лидер, который ведет за собой остальных. Даже если это подается в виде чего-то максимально демократичного. Но всегда должен быть человек, который поставит точку в конце. Я сам с друзьями хотел создать нечто подобное, но я не хотел быть лидером, хотел просто своей энергией всех заряжать. Друзья как-то расслабились, а у меня со временем тогда начались совсем большие проблемы. И не судьба пока.

А почему ваш сайт оформлен в космическом стиле?

Космос всегда для меня был будоражещей темой, возбуждающей. И она у меня выпрыгивает технично через какое-то время – то пропадает, но потом снова появляется. А если возвращается – значит это внутреннее и настоящее. Всегда хочется работать с темами, которые не просто изящные и красивые, а которые правдивы по отношению к тебе, а значит и к публике. Это не выдуманные темы, а темы, которые идут от внутренней субстанции.

А помимо космоса, какие еще есть субстанции у вас?

У меня есть юмор, а в последнее время – тема мужской брутальности. На сайте lookatme можно найти очень мало сторонников этой темы, потому что тут в основном конечно пропагандируется культура андрогинности. И культура брутальной мускулинности воспринимается как культура… гопничества.

Тогда объясните, что такое мужская брутальность?

Это сила, энергия, сексуальность гипертрофиронная, культ тела определенный. Все аккуратное, но не вульгарно раздутое. Больше работа с формами тела, чем с одеждой. Дендизм своего рода. Но он у нас воспринимается с какими-то бабочками, платочками, фраками, стоячками-воротниками, набриолиненными волосами. Новая мускулинность и дендизм – это, скорее, крепкое, сильное, здоровое тело. Это сексуальная одежда, которая это подчеркивает. Все это отличается от глянцевой мускулинности, которую пропагандирует Dolce & Gabanna, Gucci и так далее. Потому слово брутальность присоединилось. Мужчина совершает какие-то мужские поступки – едет на рыбалку, общается с какими-то быкарями, в баню ходит. Понятно, что это не его родное – он не мужик в майке с района, он просто играет в такую жизнь. Жизнь людей быканов. Хочется играть не в утонченность, а в грубость. У меня есть один фотограф знакомый – он как раз такой. Я его даже позвал в показе участвовать, он лысый и весь в татуировках. Все у меня спрашивают – где ты таких зеков набрал?

У вас, кстати, в показах мальчики все очень симпатичные участвуют. А другие жалуются, что мальчиков моделей у нас невозможно найти…

У меня все получается наоборот. Женские образы подходящие гораздо труднее достать.

Наверное все красивые давно в Европе.

Может быть. Они быстро все сбегают на запад, быстро выходят замуж. У меня есть несколько моделей-мужчин, с которыми я работаю уже не первый сезон, но хочется всегда свежей крови, новые образы. Есть еще один знакомый – как раз в трусах и в меху ходил у меня по подиуму. Он молодой, ему где-то 21 год, работает в глянцевом журнале арт-директором. Но он как раз не выглядит как арт-директор, а именно как мужчина с района. И я понимаю, что это его личный выбор. Интересно понять: почему он начал этим заниматься? Зачем он делает такое гипертрофированное тело? В природе ведь такого не существует – огромные плечи и узкая талия. Думаю, что это веяние современности. Если явление появляется, значит это обусловленно нашим временем. И мне это очень интересно.

Вот вы говорите «мужская брутальность»… А «женская брутальность» существует?

Бывает, да… Но мне кажется, что слово «брутальность» ассоциируется именно с мужчинами. А у женщин это сразу ассоциируется с лесбиянками. А мне эта тема не очень сильно близка. Брутальность можно понимать как женскую сексуальность – ярко-выраженная сексуальность, вульгарность. А тогда это уже гипертрофированная сексуальность получается. Нарочитая сексуальность уже отходит. Секса было очень много – и в рекламе, и в фильмах, и в моде. Мода на асексуальность пошла, потому что все пресытились. Мальчики и девочки одеваются практически одинаково, скрывая гендерное развитие. И это сейчас стало мейнстримом. На фоне этого мне интересно развивать другую телу. А то, что мейнстрим в Европе, у нас воспринимается по-другому. К нам мода всегда позже приходит. Люди, которые являются проводниками в этой теме, чувствуют себя… Мммм…

Богами?

Даже не богами. Они чувствуют себя людьми с миссией – они создают моду, продвигают ее. Смешно конечно.

А кто эти люди?

Думаю, это очень активные люди с сайта lookatme (смеется). Это люди, которые много живут в западном интернете, часто бывают за границей. Пропагандируют ту моду и стремятся к европейским стандартам жизни. В России часто обложка замещает суть. Например, мы стремимся к европейской форме жизни, форме осознания себя в мире, но вместо этой философии и европейской толерантности, мы берем что-то поверхностное – так у нас европейская мода появляется.

Может комплексов много?

Комплексов безусловно много. Но это не проблема молодежи, это проблема страны в целом, потому что, если смотреть на любые временные периоды увлечения западом, как Францией, например, в XIX веке увлекались, это чаще было заимствование внешных атрибутов, чем коренной сути. А заимствование иногда невозможно, потому что у нас свой менталитет и невозможно в один момент себя перестроить.

Хочу еще про мужское белье от Max Chernitsov спросить. Оно вообще пользуется спросом? И мне кажется такая рекламная кампания, которая у вас была, больше женщин привлекает, чем мужчин.

У нас не такая большая сеть магазинов, чтобы говорить о грандиозных достижениях, но в рамках наших магазинов, оно пользуется популярностью. И в начале сезона одни из первых вещей, которых ждут, – это мужское белье. Думаю, что в современном мире потребителями дизайнерского белья, являются либо гомосексуалисты, либо модные продвинутые мужчины. Вторые – у них такие же модные девушки и они хотят на них повлиять. Часто женщины покупают для своих мужчин нижнее белье. Так что, иногда не обязательно обольщать мужчину, достаточно просто обольстить его женщину и она уже свою работу проведет.

Вы как-то в одной программе недавно участвовали в рубрике хенд-мейд. И у вас там вид был очень скучающий и не особо довольный. Что-то не понравилось? И что вообще раздражает и обламывает?

Меня больше всего раздражает, когда начинают спрашивать, какие сейчас тенденции. Пусть это аналитики говорят. Дизайнер всегда предлагает свой взгляд и пусть этого от него и ждут. Идите к журналистам, чей это хлеб -–они расскажут. Я могу рассказать, что Max Chernitsov предлагает в этом сезоне, а какие там тенденции – меня не очень интересует. А хенд-мейд почему обламывает… это тема довольно скользкая, потому что вещь, профессионально созданная вещь и созданная вручную – две большие разницы. И в детстве у меня было много хенд-мейда - все пытались что-то сшить, придумать. Но в передаче той мне не было вроде грустно, может просто волновался? Но придумать что-то фантастическое за две минуты не так легко. Часто просто скептически отношусь к таким идеям.

Почему среди русских дизайнеров популярны надписи на одежде? Мне кажется это уже не тенденция (которая, конечно же, уже умерла) – это какое-то навязчивое желание что-то русскому народу прокричать.

Это правда. Потому что это миссия русских дизайнеров.

Серьезно?

Да. Я в этом убежден. Раньше все муссировали, что русские завоют подиумы мира и с переменным успехом у кого-то это сейчас получается, но не особо активно. Национальная мода формируется, когда она учитывает особенности национального менталитета. Наша мода в основном подражает. И когда национальные элементы прорываются, я замечаю. Это вообще характерно для русского менталитета в целом, для русской культуры (я это объясняю, пототому что я и филологией еще и занимался) – для русского художника гораздо важнее назвать явление, чем воплотить его в жизнь. Поэтому ремесло в России всегда развито хуже, чем философия. Для русских важнее назвать явление, чем создать его. Есть русский авангард – во многом уникален, ценится в мире, потому что был одним из первых, потому что дизайн от авангарда произошел. Больше ничего особо и нет. Ну разве что Мельников. У нас либо культура подражаетельная, либо художник начинал что-то делать связанное с философией. Поэтому так классичекая русская литература популярна. Причем именно Достоевский и Толстой – потому что они мыслители. А вот с Пушкиным уже проблемы возникают.

Получается только так возможно что-то создавать?

Да. Русские все через слово анализируют. Когда мы сможем осознать, что в этом нашем сила, то мы сможем совершить прорыв. Даже по себе могу сказать: когда ты словесно оформляешь тему показа, тогда гораздо легче потом работать над коллекцией, образами и самим показом.

А вы тусуетесь вообще?

На вечеринки не часто хожу, потому что я не клубный человек. А на них достучаться до живых и нормальных людей сложно. Не хватает реального общения по существу. «Я круче всех!» – понты гонять уже не интересно. Обсуждать реальные темы интересно. Этот диалог о проблемах актуального искусства как-раз тоже открыли авангардисты. Сейчас я такой площадки не вижу. Lookatme мог бы стать. Отчасти он ей и является. Есть и позерские посты, которые делаются, чтобы показать, какой я крутой – «вы это не знаете, а я знаю». От этого можно уйти, но нужен другой формат. Но в целом это все очень завораживает. Интеллектуальная элита давно должна совершить революцию. Именно в области социального искусства. А живое общение очень хочется найти. Сегодня каждый живет своей жизнью, проблемами, потребительской ситуацией – «надо сегодня обязательно купить шампунь», причем если нет того шампуня, который нужен, то это просто катастрофа.

Грустно как-то получается все…

Это наша реальность. Сейчас мир стал единым, с одной стороны. Мы стоим на пороге прорыва. Но есть прошлое – разобщенность. Это отталкивает назад и не дает развиваться. Либо ты преодолеваешь старое и делаешь что-то новое, либо нет.