"Мой стиль - ирония плюс сексуальность": интервью Макса Черницова порталу Mediaзавод

Экс-южноуралец, а сегодня московский модельер Макс Черницов уверен: для людей одежда – это форма самовыражения.

С дизайнером Максимом Черницовым, который родился в Магнитогорске, а живет и работает в Москве, мы встретились в Алматы, на казахстанской Неделе моды, где он показывал свою новую коллекцию «Русский дух». Черницов стал хэдлайнером мероприятия, взорвав публику не просто показом, а шоу в старорусском стиле. Практичные вещи из мужской коллекции – пиджаки, джемперы и кожаные куртки – были дополнены папахами и рукавицами из черной овчины, расписными мужскими лосинами, накладными бородами всевозможных цветов, алыми поясами и резиновыми сапогами. Показ сопровождался анимацией. В конце все модели, выстроившись в колонну, отбили земной поклон.

- Максим, публика Kazakhstan Fashion Week была в хорошем смысле шокирована вашим показом. Как это вам такое в голову пришло?

- В России началось сейчас наконец-то удивительное движение к обретению национальных корней, к осмыслению своих истоков. Долго все пытались равняться на Европу, одеваться, как в Европе, есть, как в Европе, думать, как в Европе. Ничего не получится. Надо ценить то, кем мы являемся. При этом, конечно, используя западный опыт.
Поэтому в моей коллекции «Русский дух» много элементов национального, она построена на использовании орнаментов, южнорусских и украинских, но ее не стоит воспринимать как какой-то народный расписной костюм. Коллекция состоит из практичных вещей, потому что я не делаю коллекций исключительно для подиума, не занимаюсь так называемым искусством в высоком смысле слова: я занимаюсь коммерческой одеждой. Моя задача – сделать одежду, которую все будут носить, и сделать шоу, которое будет всем интересно. Вот в рамках шоу я добавляю некоторые стилистические элементы неожиданные, какие-то сумасшедшие вещи, которые вызывают у людей округление глаз: например, расписные мужские лосины, как их все назвали. Понятно, что ни один магазин не будет это продавать и ни один человек в здравом уме себе их не закажет. Это – элемент шоу.

- А резиновые сапоги тоже ваших рук дело?

- Их я нашел через Интернет, на фабрике в Ростове-на-Дону. Полное удивление у меня вызвали белые резиновые сапоги. Для чего они нужны, не знаю, может, это химзащита какая-то. В Казахстан я, конечно, не повез все пары, и часть обуви мы покупали на вещевом рынке в Алматы.

- И как ваши впечатления? Можно одеться модно на базаре?

- Ценник не играет никакой роли сейчас. Чувство внутреннего стиля должно быть в первую очередь.

- Говорят, моделям, задействованным в вашем показе, пришлось освоить искусство наматывания портянок…

- Мы столкнулись с тем, что резиновые сапоги оказались какими-то безразмерными, поэтому вспомнили о таком народном средстве, как портянки. Это была очень смешная история, потому что ни один манекенщик не смог их надеть. Я им говорю: «Ребят, я тоже в армии не служил, но должна же быть какая-то родовая память»…

- Казахстанская неделя моды совпала с Russian Fashion Week. Почему вы Москве предпочли Алматы?

- В Москве проходят две Недели моды, которые между собой всегда враждовали. Я сначала в Russian Fashion Week показывался лет пять, последние года три выступаю на Moscow Fashion Week. Я человек прагматичный, уважаю всех организаторов, но работаю с теми, с кем комфортнее.

- В Алматы вас привел коммерческий интерес?

- По Москве ходят какие-то будоражащие слухи, что в Казахстане все такие богатые, что все здесь любят одеваться, ходить в модные рестораны. В Москве то ли миллионеры все по заграницам разбежались, то ли с ними что-то произошло, но там уже не принято сорить деньгами. Я приехал проверить, потому что мы хотим продаваться в разных регионах.

- Одежда MAX CHERNITSOV продается во многих российских городах и даже за границей, а вот на родине, в Челябинске и Магнитогорске, вы никак не представлены. Почему так сложилось?

- Складывается все очень просто. Приходит партнер, хочет нас продавать, мы договариваемся об условиях работы или не договариваемся. Из Челябинска пока никто не обращался.

- Большинство дизайнеров мужской одежды сейчас ориентированы на этаких утонченных юношей. Ваша же одежда, судя по показу, рассчитана на сильных мускулистых мужчин.

- Я протестую против многой глупости, которая в русской моде в последнее время проявляется. Например, образ мужчины, который сейчас пропагандируется в Европе и Америке, я считаю, не должен быть предметом для подражания. Тоненький обескровленный юноша с прозрачной кожей, который вот-вот растворится в воздухе, это все-таки не идеал мужчины.

- Зато у вашего клиента-мужчины, судя по всему, должно быть бесконечное чувство юмора…

- Не без этого, конечно, но самое главное – должна присутствовать самоирония. Человек на пафосе, человек напыщенный этого не поймет. Ему надо, чтобы все блестело и сияло, чтобы лейбл торчал, хотя у нас тоже торчит. Наша одежда, прежде всего, для людей с юмором, свободных внутренне и увлеченных, неравнодушных, которые моду воспринимают как форму самовыражения. В последнее время глобальная мировая индустрия моды убивает интерес к самой моде, потому что воспринимает потребителей исключительно как кошельки. Но мы все-таки должны помнить, что одежда – это форма самовыражения людей, это удовольствие. Я за обдуманное восхищение модой. А дальше каждый дизайнер выражает это по-разному. Мой стиль построен на иронии, сексуальности, маскулинности и на каких-то элементах культурных контекстов и философии.

- Кстати, по поводу культурных контекстов. Ваши первые коллекции, созданные еще в Магнитогорске, носили такие литературно-филологические названия, как Pushkin fever («Лихорадка Пушкина»), «Жизнь и смерть Чилиты Иванны». Сказалось то, что вы защитили кандидатскую по филологии?

- Опыт осмысления работ художников авангарда очень мне помогает в работе. Авангард – это своеобразная форма жизнестроения, когда художники, дизайнеры пытались создавать работы, которые, прежде всего, эмоционально ярко воздействовали на других людей, а не являлись просто какой-то отвлеченной красотой. Я много взял от них: когда создаю коллекцию, тоже вживляюсь в образ, над которым работаю, специальную музыку слушаю, например.

- А как родилась идея коллекции Homocosmodromo, посвященная героям – первооткрывателям космоса, основу которой составили олимпийки «Гагарин», «Белка» и «Стрелка»? Ведь именно она принесла вам мировую известность…

- Коллекция родилась из детского увлечения марками. Я вспомнил, как все это собирал, у меня было много марок с космонавтами, оттуда и пошла тема космической героики.

- Ваши коллекции 2010 года «Душа» и «Бесы» представляли женщины в хиджабах, бородатые мужчины с детонатором, обмотанным вокруг пиджака. Что это – протест против терроризма?

- Это не протест был, это было такое страшное предсказание. Мода – это не какое-то абстрактное искусство, она живет в социуме и показывает то, что интересно людям. И в то время я почувствовал некое напряжение в отношении этой темы. Это, конечно, тема трудная, сложная, опасная, мне тяжело было за нее браться, но я почувствовал, что люди все как-то подрасслабились, а угроза эта не ушла, и страх все равно живет в душе каждого. К сожалению, коллекция такой пророческой оказалась.

- Раз уж заговорили о грустном… Недавно из жизни трагически ушел английский дизайнер Александр МакКуин. Что, по-вашему, изменилось в мире моды с его смертью?

- МакКуин был лучший, на него многие ориентировались. И потом МакКуин – это еще и была прекрасная легенда: о том, как художник может наплевать на индустрию и делать то, что он хочет. Об этом все художники мечтают, но позволить себе никто не может. МакКуин делал коллекции даже в рамках недели прет-а-порте, которые были все-таки кутюром. За ним стоял мощный концерт Gucci, который уже извлекал из этих вещей прибыль. Понятно, что, должно быть, нелегко у них складывались отношения, тем не менее был такой прецедент.

- Напоследок расскажите, что актуально носить этим летом?

- В основном будет черно-белая графика, серый в светлом варианте. Трикотаж отвоевывает себе все больше места, из него делают уже и брюки на каждый день, и даже пиджаки. Много разного рода платков, шарфов, головные уборы и, как всегда, очки.

- Скучное какое-то лето получается…

- Ну, это элемент практичности. Черный будут носить всегда, он никогда из моды не выйдет, серый цвет – немаркий удобный. Мы переживаем последствия кризиса, поэтому и мода сейчас такая. Яркие локальные цвета настолько быстро в моде появляются и исчезают, что вкладывать деньги в них люди не готовы.

Татьяна МАКСИМЕНКОВА